В цикле дискуссий «Новая среда обитания» в институте «Стрелка» российские и голландские профессионалы из самых разных областей — от дизайнеров до разработчиков программного обеспечения — обсуждают проблемы, актуальные сегодня для больших городов. МОСЛЕНТА узнала у участников дискуссии «Новый быт: индустриальный дизайнер vs социолог», Юргена Бея и Виктора Вахштайна, стоит ли избавляться от старой мебели и верить в то, что дизайн общественных пространств влияет на наше поведение.
Юрген Бей, дизайнер, Studio Makkink & Bey
Виктор Вахштайн, социолог, кандидат социологических наук, профессор, декан факультета социальных наук МВШСЭН, декан Философско-социологического факультета Института общественных наук РАНХиГС
Интерьер как фоновая музыка
— Юрген, одна из самых известных ваших работ — это бревно-скамейка Tree-trunk bench. Можете рассказать, как вы придумали этот ход: продавать отдельные бронзовые спинки, а бревно под них предлагать найти самому.
Ю: Как-то я гулял по большому парку и обратил внимание на то, как выглядели скамейки: после зимы их все надо было перекрашивать. Пока я гулял, мне в тот день на глаза попалось множество поваленных деревьев. И я подумал, зачем делать скамейки, если на поваленных деревьях уже можно сидеть? Их можно для этого немного доделать, привинтив спинки, и тогда это будет еще удобнее. Так родилась идея бревна-скамейки. Мне очень нравится немного дорабатывать то, что нам уже дано природой.
— Вы верите, что дизайн интерьера — дома и на работе, действительно может сделать человека счастливым и свободным? Как работает этот механизм?
Ю: Ваша эстетика проявляется в том, как вы обустраиваете свое жизненное пространство, какими предметами его наполняете. Когда вещь нравится вам, исходя из каких-то внутренних ощущений, она обязательно найдет свое место в интерьере, и вы от этого почувствуете себя комфортно. Это как с музыкой: представьте, вы сидите за своим рабочим местом, а в комнате играет музыка. Но вы не стараетесь вслушаться в мелодию, она просто звучит сама по себе, фоном, и вам от этого хорошо.
Но приятная музыка — это систематизированный поток нот, а не какофония. Также и с интерьером: он должен быть заполнен со вкусом, и в нем должна прослеживаться определенная система. В пустом пространстве энергии вокруг некуда деться, поэтому все дела в таком помещении в скором времени приходят в беспорядок. Расставив все по своим местам, вы облегчите жизнь себе и своим вещам. Жилое и рабочее пространства всегда готовы к такому взаимодействию.
Как позволить себе все
— Что вы посоветуете тем москвичам, которые живут среди старых советских «стенок» и икеевского ширпотреба? Все выкинуть, оставить в хозяйстве 20-30 современных элементов обстановки? И как быть, если нет денег на дорогие дизайнерские предметы интерьера? Купить в сэконд-хэнде? Выпилить лобзиком из фанеры?
Ю: Я бы, наверное, оставил все, что есть, и постарался бы это использовать. В комбинации вещей тоже ведь есть эстетика. Вот еще один музыкальный пример. В чем заключается особенность оркестра? Мне кажется, в том, как дополняют друг друга все эти инструменты. Просто невероятно, как сложно их собрать, и как прекрасно они звучат вместе.
И вот парадокс: возьмите каждую из партий по отдельности, партию контрабаса, например, и вы ее даже не заметите. Когда вы слушаете музыкальное произведение, вряд ли вы можете различить всех, кто играет. Но каждый звук по-своему прекрасен и дополняет общую картину, делает ее объемной.
При этом подчеркну, что Юрген Бей — прекрасный дизайнер, и я в восторге от его работ. Делать интересные вещи — важно, нужно, это несомненное благо. Но при этом делать вид, что вы создаете новое общество — это, мягко говоря, избыточная форма самоуверенности.
Нора со «Скайпом»
— На дискуссии вы дали хороший образ современной городской квартиры — нора со «Скайпом». И объяснили, что соединяя людей, но разъединяя семьи, иртернет создает ситуацию, когда близкий человек, казалось бы, рядом, но нет, он полностью погружен в мир на экране своего смартфона или ноутбука. Получается, нет особого смысла говорить о дизайне мебели, когда и сознание и поведение в быту определяют мобильные компьютеры?
В: Название этого феномена переводится с английского, как «расцепление», это — один из центральных концептов современной социологии техники. Долгое время считалось, что эволюция технических устройств — это все большее сшивание мира, соединение удаленного.
У Хайдеггера есть прекрасный образ антиутопии недалекого мира, в котором все больше удаленных пространств сцепляются друг с другом и все новая техника, средства связи в первую очередь, лишают его удаленности. Но все, что лишено дали, лишено и близости, поэтому техника уничтожает привычную уютность повседневности.
И это напрямую относится к нашей жизни: средства связи создают все больше разрывов и расцеплений. В вагоне метро вы обнаруживаете, что все люди так или иначе погружены в свой собственный «коммуникативный фрейм», как у нас это называют, и уже не соприсутствуют друг с другом.
Лифты, кондиционеры и телефоны
Раньше речь об этом феномене шла исключительно в текстах, посвященных технике, в исследования архитектуры он прорвался совсем недавно и лучше всего его описал Рем Колхас.